В адрес местного отделения партии городского округа Солнечногорск пришло письмо от  члена местного отделения Партии Эрика Григоряна , который мы публикуем  в рамках празднования Дня матери.

Третий ребёнок.

Жёнам фронтовиков посвящается…

Каждый раз, когда я смотрю на дочурку, мне становится страшно от мысли, что её у меня могла не быть. Мы с мужем не хотели третьего ребёнка. Спасибо маме. Что она только не выделывала. Сама я из детдома, и первые дочерние чувства испытала к свекрови.

- Мама, о каком третьем ребёнке может идти речь, когда у нас нет своей квартиры, - твердила я.

- Пусть у меня появится третий внук, - возражала мама, - председатель райисполкома сам принесёт ключи от квартиры. Странные люди, купят себе за бешеные деньги автомобиль, часто и в долг, ночами не спят. А то, что им Бог даёт, они не хотят иметь, - доказывала она.

Настало время идти на операцию. У мамы появились какие-то неотложные дела, и она сказала, что не может остаться с детьми. Пришлось повременить. А однажды она вернулась откуда-то грустная и о ком-то как бы вслух для себя проронила:

- Себя загубила и дитя невинное – тоже.

Её устрашения на нас не повлияли. Утром мы с мужем собрались на операцию. Мама очень переживала, видно было по её заплаканным глазам. Перед тем, как свернуть за угол, я посмотрела на наш балкон. Она стояла, смотрела нам вслед.

Зашли мы к врачу. Услышав нашу фамилию, медсестра вышла. В кабинет стали собираться медицинские работники – врачи и медсестры. Мы их всех знали. Медики начали нас уговаривать: ребёнок будет для нас найденным счастьем. Мы поняли: мама и здесь успела поработать. Нам объявили, что на сегодня все операции отменялись по каким-то техническим причинам. Назначили другое время. Мы вернулись домой.

Открыв нам дверь, и не спросив не о чём, мама обняла меня, стала целовать.

- Доченька… Умница…

Она плакала и радовалась тому, что мы отказались от своего намерения, не находила себе места.

Беременность у меня проходила тяжело. Однажды, когда мне было очень плохо, я нагрубила матери.

- Сама родила одного, а меня заставляешь родить третьего.

Она подошла ко мне с широкой улыбкой на лице, поцеловала меня в лоб, потом в живот и тихо сказала:

- Рожать – это божий дар.

Токсикоз у меня прошёл. Вечерами мы часто смотрели телевизор, читали вслух. В один из таких вечеров мама достала из комода шкатулку, обтянутую резинкой, открыла её и достала письмо – треугольник.

- На, доченька, прочитай, - протянула мне.

Я раскрыла письмо. Пожелтевшая бумага, неровные строчки, химический карандаш.

«Дорогая, поздравляю тебя с сыном. Спасибо. Извини, что не могу забрать вас из родильного дома. Ты ещё много раз будешь рожать. И я тебя каждый раз буду забирать на руках. Целую тебя и нашего малыша. Береги себя. Добьём гадов, и я вернусь. Извини. Эти гады снова пошли в атаку».

Она забрала письмо, сложила его в треугольник, положила в шкатулку. Подошла ко мне, поцеловала, нежно обняла меня и медленно, задумываясь на каждом слове, молвила:

- Каждый мужчина создаётся Богом для одной женщины, каждая женщина – для одного мужчины. И если они находят друг друга, - они счастливы. Мы были счастливы. Я хотела иметь много детей, хотела быть матерью его детей. Я не хочу быть его бывшей женой. Хочу вернуться к нему. Он ушёл защищать и меня, и сына, и Родину.

Потом она посмотрела ко мне в глаза и уронила:

- Ты уж, доченька, меня извини.

У нас родилась дочь. Мама в день несколько раз приходила в роддом. Её знали все роженицы. В день выписки все мои были в сборе. Мама пришла в зелёном платье. Его надевала она в торжественных случаях и при этом каждый раз говорила: «Надену его платье». Спустя несколько дней мама испекла пирог.

- Пойду, поздравлю деда с внучкой.

Она часто ходила на братскую могилу. Убирала. Ставила цветы. Где, в каком краю похоронен её муж, она не знала.

На этот раз её долго не было. Дождик заморосил. Мы стали беспокоиться за неё. Но вот раздался звонок. Открыли дверь. Мама стояла с детской коляской. Слышались тяжёлые, но затихающие шаги на лестнице – уходил мужчина. Мама прошла в свою комнату. А позже мы узнали от неё.

Оказывается, она ходила на кладбище. Все было, как всегда, и угощать было некого. Она зашла в расположенный рядом гараж.

- Вот пришла я помянуть мужа, угостить его любимым пирогом, поделиться радостью. Но нет его на этом кладбище, а где он – не знаю.

Выслушали её рабочие. Были среди них и фронтовики. Они устроили чаепитие. Маму не отпускали, чего-то ждали. Наконец подъехал микроавтобус. Задание по тем временам было нелёгким: подобрать детскую коляску, и только красную. Художник тут же нарисовал звёздочку и сделал надпись: «Внучке от дедушки». Мама расплакалась. Всех расцеловала.

А однажды, как бы извиняясь, она сказала мне:

- Доченька, когда дети вырастают, коляску обычно отдают другим. Если можно, не отдавайте её. Пусть и правнуки его воспользуются этим подарком. Через два дня мама ушла к нему навсегда.

Царство тебе небесное, наша милая, мудрая мамочка.

                                                             Эрик Григорян.